Николай Дроздов:«Мне предлагали кресло премьер-министра»

Справка: Николай Николаевич Дроздов (род. 20 июня 1937, Москва) – советский и российский телеведущий, общественный деятель, ученый-зоолог, профессор. Он не только преподает в МГУ, но и часто читает лекции за рубежом. Наиболее известен благодаря своей работе ведущим в передаче «В мире животных».

В 1971 году Дроздов на десять месяцев уехал в Австралию, где проходил научную стажировку на факультете биологии ANU (The Australian National University). После возвращения Дроздов описал свое путешествие в книге «Полет бумеранга», которая была переиздана много раз.

В 1975 году Дроздов поехал в Заир в составе советской делегации на XII Генеральной ассамблее МСОП. В 1977 году Дроздову предложили стать ведущим телепередачи «В мире животных», где он проработал с  1977 по 2018 г.г. Николай Николаевич Дроздов много путешествует по миру.

В 1979 году он покорил Эльбрус. Трижды ему удавалось побывать на Северном полюсе. Два раза Дроздов опускался в батискафе на дно озера Байкал. Также он совершил два кругосветных путешествия.

В 2003 и 2004 годах Дроздов был одним из участников известного телешоу «Последний герой». Несмотря на то, что в то время ему было уже за 60, Николай Николаевич отлично справился с заданием и оба раза больше четырёх недель прожил на необитаемых островах.

Дроздов написал более двух сотен научных статей и около трех десятков книг и учебников. Он часто консультирует авторов сценария фильмов о природе и животных (например, «Рики-Тики-Тави»). Один из наиболее популярных проектов, консультантом которого стал Николай Николаевич – это фильм «Царство русского медведя», снятый вместе с BBC.

Дроздов – член большого количества академий наук и научных сообществ не только в России, но и в США. Список его наград легко можно назвать внушительным. Среди них есть премия «Золотая Панда» и медаль ЮНЕСКО.

Дроздов снялся в нескольких кинофильмах и сериалах, где обычно играл второстепенные роли. Его голос также можно услышать в озвучке таких мультфильмов, как «В поисках Дори» и «Зверополис».

— Если не возражаете, Николай Николаевич, начнём «от печки». Как родилась идея одной из самых христианских в то время телепередач? И как вы, научный работник, стали знаменитым телеведущим?

—   В 1964 году, будучи аспирантом кафедры биогеографии МГУ, я работал в пустынях Средней Азии. Наловил там уйму змей, ящериц, скорпионов. Привёз домой и подумал: вот было бы здорово показать всю эту живность по телевизору. Позвонил в научную редакцию и предложил свои услуги. Так вышла в эфир передача «Жизнь пустыни». Ну и пришлось мне тогда поволноваться: мои змеи, скорпионы, пауки расползались в разные стороны по студии. Я едва успевал их ловить. Зрителю-то, конечно, было весело.

Тогда я и не думал о продолжении своей «карьеры» на телевидении. И вот однажды звонит мне Александр Михайлович Згуриди, патриарх нашего экологического кинематографа, создавший в апреле 1968 года передачу «В мире животных» (помните его фильмы «Белый клык», «Лесная быль», «Белый пудель»). Один из учёных-консультантов не смог участвовать в очередной съёмке, и заменить его мэтр предложил мне, начинающему научному сотруднику. Случилось это событие, памятное для меня, в декабре 1968 года. Именно с тех пор я участвовал в передаче «В мире животных».

—   Наши читатели, может быть, не знают, что основная ваша работа — географический факультет МГУ.

—   Да. И одно дополняет другое. Телевидение даёт мне возможность в какой-то степени влиять на уровень экологического образования миллионов людей. А дело это — архиважное. Ведь научно-технический прогресс привёл к тому, что уже полностью исчезли сотни видов млекопитающих, птиц, других животных. Катастрофически беднеют флора и фауна нашей планеты.

—   Передача «В мире животных» — познавательная программа. Есть ли у неё практический выход?

—   Безусловно. Вот хотя бы такой пример. Долгое время один из нефтеперерабатывающих комбинатов сбрасывал отходы в небольшое озеро. Птицы садились на воду и погибали. Местные жители не раз требовали от руководителей предприятия засыпать это гиблое место. Но те, как водится, отделывались обещаниями. Тогда обеспокоенные люди написали нам. Мы послали съёмочную группу и в очередном выпуске показали сюжет. Через неделю озеро засыпали.

—   Николай Николаевич, вы часто показывали по телевизору змей. Да ещё с такой нежностью! А вот меня от одного вида их передёргивает.

—   Ну и напрасно. Любить кошек или собак немудрено. А вот я люблю и тех, кто никому не нравится, кого уничтожают из-за отталкивающей внешности — скорпионов, змей. Посмотрите, как экономны их формы, как они изящны, как блестит их чешуя!

Вспоминаю экспедицию по Африке вместе со Згуриди. Поймал я тогда огромную гадюку и тащу её за хвост. Радостный бегу к машине, а она «убегает» от меня. Шофёр кричит: «Брось змею, тогда остановлюсь».

—   А если бы она вас укусила?

—   Ну что вы. Я знаю повадки и змей, и скорпионов. В Индии я познакомился со специалистом, который научил меня, как быстро и уверенно схватить скорпиона именно за ядовитое жало. Промахиваться, конечно, не следует. Так же надо обращаться и с ядовитыми пауками. Аккуратненько взять за спинку, посадить на руку. Паук вскарабкается на плечо и ничего вам не сделает — он же в природе не кусает почву, по которой ползёт. Да и змеи. Если их не раздражать, они достаточно миролюбивы.

Как-то со съёмок в Африке я привёз трёх змей и шестерых скорпионов. Носил их за пазухой на работу, чтобы показать сослуживцам. Через две недели отдал змей в зоопарк, а скорпионы и сейчас живут у меня на кухне.

—   А вот одна моя приятельница завела у себя дома обезьяну. Мне теперь ходить туда страшно: обезьяна бывает такой агрессивной! А как вы, Николай Николаевич, относитесь к домашним зоопаркам?

—   Очень настороженно. Надо, во-первых, знать, каких животных можно заводить. Я бы не рекомендовал держать дома таких экзотических животных, как обезьяны, змеи, не говоря уж о львах. Трагедия может разыграться в любой момент. Так что, пока не поздно, посоветуйте вашей приятельнице отправить обезьяну в зоопарк.

—   Кстати, а много в России зоопарков?

—   Тридцать четыре. К сожалению, многие из них в запущенном состоянии. И совсем недавно я бы сказал: «А вот на Западе…» Сегодня же скажу: «Сходите в Московский зоопарк». Можно, оказывается, и у нас создать прекрасный зоопарк, где хорошо себя чувствуют и животные, и люди.

—   Николай Николаевич, вы много путешествуете и наверняка попадаете в интересные ситуации. Может быть, о некоторых расскажете?

—   Ну, хотя бы такая история. Снимали мы в Индии крокодилов для фильма «Рикки-Тикки-Тави». Подошли к озеру в зоопарке. Крокодилы, как и полагается, лежат в воде. Режиссёр Згуриди говорит: «Нет, эта поза не интересна. Надо чтобы они к нам выползали». Смотритель дал мне для приманки крокодилов целую связку дохлых крыс. Кинул я им одну — крокодилы мигом оживились. Проглотили её, замерли в ожидании следующих. Когда у меня не осталось ни одной крысы, трёхметровый крокодил кровожадно уставился на ногу оператора и стал к ней подбираться. Мне ничего не оставалось делать, как ударить его палкой, и он сразу отступил. Потом я долго переживал, так как считаю, что животных бить нельзя, разве что в крайнем случае. Наверное, это и был тот самый случай…

А знаете ли вы, как опасен такой добродушный на вид слон? Даже одомашненный, он слушает только погонщика и только до тех пор, пока его не обидели. Как-то замечательный знаток природы писатель Василий Песков кормил слона через решётку яблоками. Вдруг слон схватил его хоботом за шею и стал притягивать к себе. Хорошо, что Песков успел резко наклонить голову, и в хоботе осталась только его шапка.

—   А что-нибудь смешное — не вспомните?

—   С удовольствием. Экспедиция в Среднюю Азию. Приезжаю в Душанбе в тёплом белье, а там — жара. Переоделся, убрал бельё в рюкзак. Въехали мы в заповедник. Вижу, переползает дорогу здоровая гюрза. Я схватил первый попавшийся сук, прижал её к земле, взял за шиворот и тащу в съёмочный автобус. Ну, думаю, завтра поснимаем её и отпустим. А мои коллеги замахали руками: «Ты что, куда её деть, ведь у нас мешка нет!» Тогда я достал из рюкзака кальсоны, завязал штанины и упрятал в них змею.

—   Николай Николаевич, давайте вернёмся к истокам. Откуда у вас такая любовь к животным?

—   Прежде всего, от моего отца. Он был профессором химии в медицинском институте. Учился ещё в старой гимназии, знал латынь, греческий, астрономию, палеонтологию, ботанику, зоологию, прекрасно рисовал. Моя мама — врач Надежда Павловна Дрейлинг, происходила из старинного австрийского рода (работала в Москве терапевтом в 5-й Градской больнице, ныне – Больнице святителя Алексия – прим. ред.)). Родители и привили нам с братом любовь к животным (брат мой был одним из самых известных ветврачей в Москве).

—   При такой любви к животным вы должны быть вегетарианцем?

—   Лет с тридцати пяти я отказался от мяса. Прежде всего, потому, что я человек православный. Каждое утро готовлю себе геркулесовую кашу на воде с мёдом, тёртую морковь с постным маслом. Днём — овощи и фрукты. В последнее время и рыбы что-то не хочется. И вообще считаю: надо есть так, чтобы для этого не приходилось отнимать жизнь у других.

—   Николай Николаевич, вы так много повидали! Какое место на Земле вы назвали бы самым красивым?

—   Марк Твен писал: «Бог создал Маврикий, а затем рай, взяв этот остров за образец». Я с ним абсолютно согласен. Ничего более красивого в своей жизни я не видел. Главное, там есть редчайшие животные, спасением которых занимался выдающийся натуралист Джералд Даррелл. Мне посчастливилось трижды побывать на этом острове. И однажды мне даже предложили там кресло премьер-министра. А было так.

На острове проходила деловая встреча, в которой участвовала и наша делегация. Президент и его свита заняли место в первом ряду. А мы, члены делегации, — во втором. Мне стало скучно слушать речи, и я раскачивался на стуле. Вдруг он подо мной разваливается, и я падаю. Бедный премьер-министр испугался, подумав, что это покушение. Поняв в чём дело, он предложил мне своё кресло.

—   Готовясь к беседе с вами, я прочитала у орнитолога Александра Кузнецова: «Мы договорились с Дроздовым о встрече, и вдруг он звонит мне: не может встретиться, так как едет в Троице-Сергиеву Лавру на перенесение мощей митрополита Филарета. «А при чём здесь ты?» — спросил я. «Митрополит Филарет — родной брат моего прапрадеда», — ответил Николай Николаевич.

Здесь, наверное, надо напомнить нашим читателям, кто такой митрополит Филарет (митрополит Московский и Коломенский – прим. ред.). В миру Василий Михайлович Дроздов, (1783-1867 г.г.), благодаря уму и твёрдой воле оказал серьёзное влияние на русское общество. Император Николай I относился к нему с величайшим уважением. Благоволил к Владыке и Александр II, его проповеди переводились на европейские языки. По его инициативе и вопреки сопротивлению Священного Синода Священное Писание стало переводиться со старославянского на современный русский. Митрополит содействовал и освобождению крестьян. Он создал православный катехизис, ставший учебным пособием для всех гимназий и других учебных заведений.

—   Да. Это был великий человек, — говорит Николай Николаевич. — Не случайно 19 столетие было названо современниками «Веком Филарета». Вспомним, как однажды в минуты тоски и печали написал Пушкин своё знаменитое стихотворение «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» Митрополит ответил ему своим собственным стихотворением, и оно помогло Пушкину вернуть себе душевное равновесие. А в ответ, благодарный за отеческое назидание, Пушкин пишет гениальные «Стансы». В рукописном варианте, посланном лично Владыке, была такая строчка: «И внемлет арфе Филарета в священном ужасе поэт…»