Известного российского журналиста и писателя, ведущего телепрограммы «Время покажет» на «Первом канале» отечественного телевидения Артёма Шейнина можно часто видеть на экране. Его рабочий график очень напряженный, но нам удалось побеседовать с ним.
Справка: Артем Шейнин, прежде чем стать известным ведущим, прошел очень непростой путь. В его жизни особое место заняла война в Афганистане, которая оставила глубокие раны в его сердце и душе, из-за чего даже годы спустя Артем не может спокойно спать по ночам.
Работа на телевидении стала отдушиной и новым смыслом жизни для мужчины. Артем Шейнин родом из столицы нашей Родины. Он родился в неполной семье, маме приходилось много работать, чтобы прокормить сына, поэтому его воспитанием занималась бабушка. Учился мальчик хорошо, активно занимался спортом и после выпуска, как и все его сверстники, отправился служить в армию. Шейнин не подозревал насколько сильно изменится его жизнь, так как попал он в неспокойный и опасный Афганистан. На два года парень окунулся с головой в войну со всеми её черными красками и когда вернулся к мирной жизни, он уже не был, таким как раньше. Артема мучили кошмары, ужасные воспоминания не давали ему покоя, чтобы переключиться от тяжелых мыслей, парень поступил в институт на факультет истории и стал очень много заниматься.
После института Шейнин увлекся наукой и в качестве антрополога исколесил всю страну. Этот опыт в итоге привел его на телевидение. Артем решил попробовать себя на ТВ и прошел кастинг на место ведущего новой программы о путешествиях, но продюсер предложил ему другую работу – стать сценаристом. Шейнин раскрыл в себе талант сценариста, затем стал корреспондентом НТВ, после чего перешел на Первый канал, где устроился работать в программу Познера «Одноэтажная Америка». Артём реализовал и свой опыт путешествий, и журналистскую жилку, а также взял на себя функционал продюсера этой передачи. Талантливого работника заметило руководство канала и предложило ему попробовать себя в качестве ведущего передачи «Время покажет». Артем с радостью согласился, ведь именно ведущим он хотел стать, когда впервые подался на ТВ.
Сейчас Шейнин является локомотивом «Время покажет» и с легкостью ведет прямые эфиры, часто придерживаясь жесткого мнения, касаемо освещаемых событий и поднимаемых в передаче вопросов. В свою личную жизнь ведущий предпочитает никого не впускать. Он был женат дважды и у него — трое детей, с которыми Артем старается проводить как можно больше времени.
Источники:
– Артём, известно, что Вы прошли суровую школу жизни на войне в Афганистане, когда выполняли свой воинский долг, как и другие солдаты срочной службы. Бои со смертельным риском и потерей однополчан, опасности и испытания помогают формировать настоящую мужскую дружбу на всю оставшуюся жизнь?
– По поводу дружбы с парнями, с которыми служил в Афганистане, хочу сказать вот что. Есть такое понятие – круг общения. Наряду с одноклассниками, однокурсниками ребята, с которыми я служил, составляют основу, костяк моего общения по жизни. Со многими я продолжаю общаться, с кем-то реже, с кем-то постоянно, с кем-то достаточно регулярно. Но они были и остаются для меня, возможно, главным источником оценки того, что я делаю – хорошо или плохо. С точки зрения моей работы и её восприятия со стороны они так или иначе все следят, кто-то соглашается, кто-то – нет, у нас бывают споры. Но именно по-человечески, с точки зрения того, что происходит со мной в силу узнаваемости и известности, они являются самым ценным и жестким мерилом.
В этом смысле мне спокойно, я точно знаю, что, если со мной начнет происходить что-то не то, парни будут первыми, кто скажет мне об этом. Потому что отношения, которые вот так устроены, в таком месте начались и дружба, которая через такое прошла… Нам всё равно, кто кем работает, у кого какой статус, кто сколько зарабатывает – это всё не важно. Когда мы собираемся вместе, мы все – бойцы 56-го ДШБ (Десантно-штурмовой батальон – прим. ред.) и говорим друг другу в глаза то, что думаем, никто ни на кого не обижается. Я уверен, что это очень хороший для меня предохранитель от возможного зазнайства, ведь все мы – люди грешные. Мои афганские друзья – своего рода предохранитель, чтобы не завалить испытание медными трубами. Плюс я знаю, что всегда, что бы ни случилось, кто чем может – поможет. За очень многое, и в том числе за это, я им очень благодарен.
Что касается того, кого запомнил… Сложно кого-то выделить, у меня хорошая память, помню в принципе всех, не буду кого-то выделять. Каждый, кого я встретил в Афганистане, это был большой жизненный урок. Для меня или для него. Но, конечно, особенная ценность и важность армейской службы (особенно, если служишь в местах боевых действий) – то, что каждый — как на ладони. Каждый раскрывается таким, какой он есть на самом деле. И в хорошем, и в плохом, и в сильных, и в слабых чертах. Поэтому с парнями, с кем я служил в Афганистане, особенно в одной роте, в одном взводе, с кем жил в одной палатке, были самые-самые тесные отношения. Это как при крещении – ты как голенький перед Господом. Вот в армии ты тоже тот, кто есть. В боевых действиях нельзя ничего спрятать, ничего выпятить и создать видимость, если этого в тебе нет. Поэтому мы всё друг про друга знаем и понимаем. Мы открыты друг для друга. Служба в армии и участие в боевых действиях всё показывают.
Эти отношения возникли не просто так. Например, с моим лучшим другом мы познакомились в Москве в день призыва в армию на городском сборном пункте. Когда распустили строй, мы остались стоять рядом, заговорили, стали общаться, вместе прилетели в Фергану в учебку, там попали в одну роту, в один взвод, койки были рядом. В Афганистане попали в одну часть, в одну роту и в одну палатку, но в разные взводы. И все два года жили в этой палатке. И наши первый и второй взводы часто были рядом, потому что выполняли близкие боевые задачи. Мы оба остались дольше – до августа 1986 года, не ушли весной домой и уволились в один день. На одной «вертушке» улетели из Гардеза в Кабул, а оттуда – на одном самолёте в Москву. С тех пор дружим, и я не знаю, как определить эти отношения, но совершенно очевидно, что это больше, чем брат.
Это Господь присылает тебе людей, потому что не бывает таких совпадений. Мы много раз про это разговаривали с Саней и с каждым годом всё больше восхищаемся тому замыслу, в рамках которого такие вещи происходят. Много параллелей и после армии, мыслей, чувств и переживаний. Во многом благодаря ему я пришел к осознанной вере, к крещению. Он пришёл к этому намного раньше меня. Конечно же, при всей важной роли, которую играет в этом человек, это все же Господь дает тебе такого человека, который ведет за собой, и ты идешь как бы след в след, как в горах.
Точно так же в одном взводе мы служили вместе с Иваном Зуевым. Он живёт и работает в Подпорожском районе и ведёт очень большую общественную работу. И Господь так управил, что именно благодаря ему я получил возможность принять крещение в Свято-Троицком Александра Свирского мужском монастыре (крестился Артём Шейнин в 2020 году – прим. ред.). И, благодаря ему, познакомился с прекрасными людьми и открыл для себя необыкновенные места – Согиницы , Родионово… И вот эта новая страница моей жизни тоже открылась по воле Божьей.
– Помогает вера выстоять в сложных жизненных ситуациях, ни растеряться, ни впасть в уныние?
– Вера помогает во всех ситуациях. В трудных помогает правильно понять и оценить себя и других. Может быть, иногда чего-то не сказать первого, что приходит на ум. И не сделать поспешных неосмотрительных поступков на эмоциях. Или, если не получилось сдержаться, потом каешься, что не то сделал. Извлекаешь урок из ошибок, поняв свою неправоту. Потому что как бы получаешь в лице Господа постоянный «пригляд» за собой. Как сказано в молитве Оптинских старцев, «дай мне прожить этот день, помня, что все ниспослано Тобой, что на все воля Твоя». И если ты про это помнишь, то все свои поступки начинаешь ровнять под это. И это наполняет твою жизнь самым важным, что-то успеваешь переосмыслить до того, как это сделал. Совершенно другое возникает отношение ко всему. Вера меняет твой угол зрения. Ты не становишься ангелом и никогда им не станешь, ибо грешен по природе своей. Но маршрут, настрой и отношение, с которыми ты движешься в этой земной жизни, меняются ко всему.
Это касается и хороших ситуаций, когда у тебя есть поводы радоваться и гордиться собой, вера помогает ни возгордиться, ни глумиться. Или если в силу своей слабости ты это сделал, ловишь себя на мысли, зачем я это сделал. Вера в этом смысле помогает во всем.
– Тянет ли Вас в горячие точки, появляется ностальгия по служению на войне?
– Про горячие точки сложно ответить однозначно. С одной стороны, не могу сказать, что тянет именно в районы боевых действий. Это вопрос той пользы, которую ты можешь принести там. Но, с другой стороны, служба в Афганистане сформировала такое отношение к себе и к жизни, что в каком-то смысле мы склонны так или иначе устраивать аналогию боевых действий везде. С точки зрения критериев требовательности к себе, к окружающим. Ты все равно вольно или невольно формируешь свое отношение к себе и к людям из сложившихся тогда представлений о том, что хорошо и что плохо. В каком-то смысле моя нынешняя работа в рамках информационной войны – это тоже вполне себе горячая точка и боевые действия. Я уверен, что в современном мире любая война ведется, выигрывается или проигрывается очень часто в первую очередь не огнестрельным оружием, которое люди держат в руках. Поэтому в общем я продолжаю находиться в горячей точке информационной войны. Во всяком случае, критерии того, что я делаю сам и что люди вокруг меня делают, очень схожие.
– Война меняет людей?
– Конечно, война и участие в боевых действиях меняют человека. У меня в свое время родился в голове образ, что каждый человек – это сосуд из глины. А дальше каждый проходит или не проходит свой обжиг в печи. Очень важно, чтобы температура в этой печи соответствовала тому, какая глина, какой сосуд, как он сделан. Если не попасть в этот обжиг, так всю жизнь многие и остаются рыхлыми, бесформенными – непонятно чем. По форме вроде кувшин, а по сути – непонятно зачем нужен. Бывает наоборот перебор с обжигом, и тогда появляются трещины, глина начинает трескаться и становится твердой и хрупкой. Война – очень жёсткая печь в этом смысле. Многое зависит от того, каким ты туда вошел и каким вышел. Кувшин уже никогда не потеряет того огня и той закалки, которую он получил в печи «жизненного обжига».
Источники:
- https://газета-лп.рф
