После его слов страшные, горбоносые люди, не то женщины, не то мужчины, как бы растаяли и исчезли; и дверь не открывалась для выхода, а людей этих не стало…
День памяти — 18 января (по нов. ст.)
Да совсем я не прозорливец, – с легким смущением и досадой говорил о себе старец Симеон. – Великий дар прозрения дает Господь избранным Его, а тут просто долголетие мое помогает. Приходят ко мне люди с горестями своими и сомнениями, а взволнованный человек подобен ребенку, он весь на ладони…Но факты чудесной помощи старца, которые в обители бережно собирали не один год, говорят об обратном: прозорливец, великий молитвенник, подвижник.
Родившийся в простой крестьянской семье на Псковщине, будущий преподобный Симеон с детства был избранником Божиим. Часто в их доме останавливался монах Крыпецкого монастыря Корнилий (будущий святой), выделяя Василия (так звали в миру преподобного Симеона), говорил: «Будешь ты монахом, будешь старцем великим».
Путь в монашество
Отец Симеон с детства старался подражать святым, даже молился на камне, как преподобный Серафим Саровский. Но когда в возрасте 20 лет стал проситься в монастырь, отец категорически этому воспрепятствовал. Несколько лет шла борьба, и вот однажды она закончилась – в 1896 году будущий старец стал насельником Псково-Печерского монастыря.
Его хотели назначить наместником монастыря, но старец по смирению отказался и попросил постричь его в схиму. После принятия схимы отец Симеон был назначен братским духовником. Поддерживал малочисленную братию и во время Великой Отечественной войны, и в сложные послевоенные годы.
Он положил себе за правило ежедневно молиться за ранней Литургией в пещерном Успенском храме, и там, у жертвенника Господня, усердно поминал всех своих духовных чад. По ночам исполнял келейное правило схимника, а днем принимал братию и многочисленных паломников в своей келье. Не оставлял старец и телесные труды – большей частью в столярной мастерской. Немало искушений претерпел старец в своей келье от бесов, отражая их с помощью Божией силою креста и молитвы.
Посещения небожителями
Свидетелями посещений отца Симеона небожителями бывали его сотаинник и друг – отец Серафим ― и келейница матушка Александра, которая и рассказала, в частности, о таком удивительном случае:
«Однажды батюшка Симеон читал правило в келье. И вдруг отец Серафим ощутил в это время необычайно прекрасный аромат, разлившийся по всему полуподземному их жилищу. Он начал стучать в стену соседней симеоновой кельи, говоря: ‟Что вы там, батюшка, делаете? Ко мне доносится от вас необыкновенное благоухание”. Но батюшка не отвечал. Тогда отец Серафим вошел в келью старца, наполненную чудным благовонием, с тем же вопросом. Батюшка же повернулся от аналоя, у которого стоял на молитве, и, делая вид, что ничего необычного не произошло, сказал: ‟Да это всего лишь дымок из печки пошел, а вам показалось – благоухание”.
«Все зазеленело»
В конце 1940-х – начале 1950-х годов у обители были отобраны земли, использовавшиеся под посевы и огороды. Небольшой участок под огород оставили только за монастырем. И вот на новой, никогда ранее не обрабатывавшейся, земле посеяли овощи, но никаких всходов семена не давали. Не раз архимандрит Пимен приходил к батюшке Симеону и сетовал, что всходов все еще нет. Наконец он пришел к батюшке и говорит: «Все зазеленело».
Оказалось, все эти дни отец Симеон ходил потихоньку на огород и молился. И Господь по его молитве послал добрые всходы, а затем такой обильный урожай, что во время крестного хода на праздник Успения Божией Матери один из насельников обители, бывший агроном, даже выставил охрану, чтобы народ не потоптал грядки. Все изумлялись и благодарили Бога за такое изобилие плодов земных.
Сила благословения
Некая Мария приехала на несколько дней в обитель во время отпуска. Чтобы вернуться по его окончании на работу, она должна была выехать в определенный день. Мария пришла к батюшке, чтобы благословиться на выезд вечером, а старец сказал: «Поедешь завтра». Она стала батюшку уговаривать, убеждала, что завтра должна быть уже на работе, а отец Симеон опять говорит: «Ну и что же – завтра поедешь». Тогда Мария пошла к матери Александре и стала просить ее, чтобы она уговорила батюшку благословить ее на выезд. Они начали старца вместе уговаривать, но батюшка спокойно сказал: «Поедешь завтра».
Мария послушалась отца Симеона, осталась до завтра; утром и получила благословение на отъезд. Через несколько дней она прислала письмо, в котором сообщила, что с поездом, на котором ей не было благословения ехать, случилось крушение.
‟У тебя полон рот головешек”
Раба Божия Анна, жительница Печор рассказывала: «Однажды летом, выйдя из Михайловского собора, мы, все молящиеся, увидели около храма лежащую на камнях и рыдающую женщину. На наш вопрос, что с ней и о чем она так горько плачет, она рассказала следующее:
‟Я приехала в Печоры и пошла к отцу Симеону на благословение. Постучала раз и слышу ответ: ‟Выйди вон!” Я постучала второй раз и заглянула в келлию.
Отец Симеон стоял у аналоя и, не глядя на меня, крикнул вторично: ‟Выйди вон!” А когда я постучала еще раз, отец Симеон опять сказал: ‟Выйди вон!” – и добавил: ‟У тебя полон рот головешек”. Тут я сразу вспомнила свой тяжкий грех. Сознаюсь перед вами, что я в жизни совершила большое злодеяние: обидевшись на соседа, я подожгла его баню, а от нее сразу сгорела и вся деревенька”. И тут она залилась еще пуще слезами. Мы были потрясены и удивлены прозорливостью отца Симеона и тут же начали молиться Господу, прося Его простить великую грешницу, оплакивающую свой грех»
Страшные люди
Рассказ рабы Божией Антонины из Санкт-Петербурга, посетившей старца в 1950-х годах: помолилась, простояла литургию и пошла на благословение к старцу Симеону. Вошла в коридор, подошла к двери прихожей перед его келлией и сотворила молитву на вход, но ответа не было. Было тихо, но до слуха доносился откуда-то глухой разговор. Приоткрыв дверь в прихожую, я увидела, что там, перед батюшкиной келлией, сидят люди. Я подумала: какие скромные – сидят, молчат, боясь нарушить тишину, чтобы ответить мне. Отец Симеон был в своей келлии и с кем-то разговаривал. Кроме этих людей, здесь никого не было. Я у них спросила: ‟Вы тоже к старцу на очереди?” – но ответа от них не получила. Удивилась я такому странному их поведению и начала более пристально вглядываться в их лица.
Комната, где находились эти люди, была без окон и освещалась только керосиновой лампой, так что я не сразу смогла их рассмотреть, а когда посмотрела внимательно, не могла понять: не то женщины, не то мужчины; мрачны были их лица, какие-то горбоносые. Лица некоторых походили на головы хищных птиц с клювами, со злым выражением, с опущенными глазами – и показалось мне, что их ресницы и брови как бы шевелились. Я даже подумала, что, верно, эти люди иностранцы и что не знают они русского языка, а потому на мой вопрос и не отвечают.
Тогда я решилась и подошла к той двери, откуда доносился разговор. Прочитав молитву и не дожидаясь ответа, я приоткрыла дверь и быстро вошла – страшно мне стало от этих людей. Прикрыв за собой дверь, я остановилась на пороге и, боясь помешать старцу, беседовавшему со старушкой, тихо стояла, ожидая конца разговора, а потому невольно и слышала его. Старушка все роптала на свою жизнь, обижалась на детей за то, что они не платят ей алименты. Живет она у одного сына, а с остальными хочет судиться (чтобы содержали ее на старости лет). Старец ей говорит: ‟Ведь ты сыта, одета, обута; по силе возможности помогай сыну, у которого живешь. Живи и не судись со своими детьми”. Но старушка продолжала свой ропот и перечисляла обиды, а потом еще что-то говорила, но тихо.
Старец немного помолчал и сказал: ‟Видишь, как тебя грехи-то мучают, сколько ты их за собой привела!” Я же не могла понять, кого она за собой привела, да и она тоже, видимо, не соображала, о каких таких грехах говорит старец и как это она их за собой привела. Тогда старец встал и говорит ей: ‟Пойдем, я покажу тебе, кто тебя мучает, и отгоню их от тебя: ты отдохнешь и успокоишься”. Направляясь к двери, старец заметил меня и, удивясь, спросил: ‟А ты зачем здесь?” Я же от страха и стыда не могла вымолвить и слова. Но он вдруг открыл дверь, и мне было видно, что те люди все так же еще сидели, не поднимая голов и не встав при появлении старца, так и продолжали сидеть и молчать. Старец же Симеон сказал старушке: ‟Видишь, сколько их с тобой пришло?” А потом, топнув ногой, прикрикнул на сидящих: ‟Вон отсюда!”
Я не могла понять, что произошло после этих слов батюшки – эти люди как бы растаяли и исчезли; и дверь не открывалась для выхода, а страшных людей этих не стало. Тогда батюшка обратился к старушке и сказал: ‟Ну, теперь ты свободна от твоих преследователей. Иди и живи с Богом”.
«Сеньки боюсь! Сеньки боюсь!»
Свидетельство о страхе бесов перед печерским подвижником сохранилось в записках духовного сына старца Симеона: бес, вселившийся в несчастную больную Нину, поминутно, как попугай, повторял: «Сеньки боюсь! Сеньки боюсь!». При этом рот больной был закрыт. Время от времени внутри нее происходил как бы диалог. Один голос призывал: «Покайся! Ангелом будешь!» – на что другой отвечал: «Мне и так хорошо».– «Иди тогда в бездну!» – говорил первый. Второй отвечал: «Там человеков нет» – то есть еще не окончательно падших и еще живых грешников, которых и может в качестве жертв завлекать в свои сети враг нашего спасения.
Уехала Нина из Печор совсем здоровая.
Исцеляющие чаепития
Господь творил знaмения руками батюшки. Многие и не подозревали, что даже через его обычное прикосновение они уже получали исцеление от того или иного недуга. А нередко бывало, старец предлагал своим близким духовным чадам выпить стакан чая. Они, по его молитвам, через освященную монастырскую воду также очищались от скверн души и тела, даже не помышляя об этом (сам старец именно так разъяснял смысл подобных скромных чаепитий).
Известно, что незадолго до смерти батюшка благодарил Господа и Пречистую Его Матерь, являвшуюся к нему несколько раз. И после этого долго плакал, прося Господа простить ему все грехи.
Почил отец Симеон 18 января 1960 года.
Источники:
- 1) https://pravoslavie.ru/138355.html,
- 2) https://pravoslavie.ru/120241.html
СЕГОДНЯ:
